Я не хочу называть его имени, а искажения фактов он не любил. Поэтому
ограничусь местоимениями. В нем было много необычного. Но, как правило, со
стороны это было не очень заметно. Ведь встретив кого-то, едущего на
велосипеде в городе, вы не станете объявлять его странным типом, а вдали от
города, да еще ближе к полуночи, вы, наверное, бываете не очень часто, или вы
тоже со странностями. А такие вещи, как штудирование Эпоса Нолдоров или
изучение эльфийского языка, занятия безобидные и незаметные.
Когда и как он впервые встретился с эльфами, сказать сложно. Видимо, это
экстраординарное событие подействовало на него столь ошеломляюще, что он
никогда не делился своими воспоминаниями о нем. Последующие встречи приобрели
несколько большую обыденность, и он иногда упоминал некоторые разговоры с
сумеречными эльфами, не указывая прямо источник.
Меня всегда занимало, на каком языке он общался с эльфами. Их языка, при
всей увлеченности данной темой, он хорошо знать не мог. На языке
первоисточников сведений о них не должны были сообщать сами эльфы, особенно
если они живут у нас. Впрочем, как я понял, они здесь не жили, а лишь ходили.
Куда и откуда - не знаю.
На встречи с эльфами он ездил преимущественно в безлунные звездные ночи. У
него было чутье на то, когда и где можно встретить эльфов, и захотят ли они с
ним говорить. Передвигался он преимущественно на велосипеде. О самоходных
транспортных средствах не могло быть и речи, они распугивали живность в лиге
вокруг. А пешком идти было слишком далеко. Эльфы не очень-то любили велосипед,
но терпели. Велосипед - порождение индустриальной цивилизации, при всех его
положительных сторонах.
Как он ухитрялся ездить в темноте по грунтовкам и не падать, я удивляюсь.
Эльфы прекрасно видят при свете звезд, но он-то был не эльф. Впрочем, может
быть, он падал. Я с ним не ездил.
Не знаю, идет ли людям на пользу общение с перворожденными. Наверное, мы не
можем их понять, хотя кто-то может стремиться к их знаниям и образу жизни. Но
мы рождены другими! И тут ничего не поделаешь, как это ни грустно. Слишком
увлекшись эльфийской тематикой, вы можете прослыть тихо помешанным среди
знакомых. Практической пользы от этого не будет. (Я имею в виду увлечение,
репутация шизика может иногда пригодиться).
Мой друг, как я подозревал, хотел уплыть на Запад. Не в Англию, конечно,
или Ирландию. Именно на Запад. Возможно, я неправильно понял его стремления,
ведь людям туда путь заказан. Хотя он мог и не считать себя человеком. Я лично
в этом начал сомневаться незадолго до его ухода.
После бесед с эльфами он становился другим. Глаза горели, движения
становились удивительно точными, и говорил он совсем не так, как обычно. И
слушал только Моцарта. Кажется, эльфы тоже неравнодушны к Моцарту, но, может,
я это придумал сам. Иногда мне казалось, что "Сильмариллион" он читает как
что-то с детства знакомое, а труды людей - как чуждое ему. Но это лишь
мимолетное чувство. Как правило, на людях он казался гораздо более похожим на
человека, чем большинство присутствующих. Среди тех попадались родственники
гномов, орков и хоббитов. Не было только эльфийских царевен.
Я никогда не шутил над его увлечениями, поэтому он часто рассказывал мне о
своих похождениях и планах. Однажды он пришел особенно взволнованным и сообщил,
что через два дня покидает нас. Скорее всего, надолго. И просит меня
присмотреть за велосипедом. Я сторонник свободы личности, поэтому не пытался
убедить его остаться, как это сделали бы многие. Какое право я имею отравлять
жизнь человеку своими советами, особенно если он болен? Но он не казался
помешанным.
Перед уходом он рассказал мне о нескольких местах, где я смогу встретить
его или его друзей в ясные звездные ночи, если приду один. Я прошел с ним
немного по направлению к одному из таких мест. По дороге он вытащил из кустов
сверток, оказавшийся легкой серой накидкой. Не будучи знатоком, я не могу
сказать, что такой ткани люди не делают. Но больше я такого материала нигде не
видел.
На прощание он помахал мне рукой, закутался в плащ и исчез прямо посреди
поля. Плащ был идеальным маскировочным костюмом.
Без друга, который знался с эльфами, мне скучно. Я часто выезжаю в
указанные им места, и мне это нравится. Многие знакомые были были не вполне
лояльны к чудаку, который жил не так, как они. Сейчас я все больше склоняюсь к
мысли, что относись они к нему лучше, у него не появилось бы странного желания
стать эльфом.
Я не собираюсь убеждать вас в существовании эльфов и возможности контактов
с ними. Я лишь хочу сказать, что мой друг был хорошим парнем и неплохо бы всем
нам в чем-то быть похожим на него. Даже если вы верите в торжество
материализма и бесконечный прогресс науки, не бросайте камнями в тех, кто
знается с эльфами.
